Грозные годы на демидовской земле. Страница 2

1  2  3  4

Тетрадь №2

В поселках среди лесов.

После поспешного выезда из Демидова я и Утенков со своими семьями всю ночь ехали на лошади по проселочным дорогам, лугам, кустарникам и утром следующего дня прибыли в деревню Козюли. Здесь решили провести день, чтобы выяснить обстановку и решить о дальнейшем маршруте. Остановились в сарае около леса. В случае появления немцев можно быстро уйти в лес. Но ни в Козюлях, ни в других соседних деревнях среди лесов немцы долгое время не появлялись.

Над Демидовом весь день 14 июля стояло огромное облако дыма, город горел. А по дороге Демидов-Заборье и далее на Бакланово и Слободу нескончаемым потоком двигались механизированные немецкие войска. Из деревни Козюли мы с семьями переехали в Булыжу с намерением лесными дорогами добраться в советский тыл. Здесь встретили работников Демидовского лесхоза. Они на подводе везли в тыл документацию лесного хозяйства, но на подступах к Духовщине и Ярцеву все дороги оказались под контролем немцев, и вот лесхозовцы возвращались в свой уже оккупированный район. Значит и мы с эвакуацией опоздали.

В течение двух дней в деревню Булыжа заходили несколько небольших групп советских бойцов с полуавтоматическими винтовками. Они выходили из окружения и после короткого отдыха отправлялись дальше на восток, не зная определенного маршрута. А на подводе солдат привез в деревню тяжело раненого летчика с перебитыми ногами. Летчик тихо стонал. Его ноги уже посинели, требовалась срочная хирургическая помощь. Но кто ему здесь мог помочь? С большим трудом нашли бинты для перевязки ног. Собрались колхозники. Все пришли к единому мнению - доставить раненого в райцентр Слободу с надеждой найти там хирурга. Дальнейшая судьба этого летчика осталась неизвестна.   

Несколько дней провели мы в этом лесном поселке и за это время не встретили ни одного из руководящих работников района. Много раз брали в руки газету, в которой напечатано выступление по радио И.В.Сталина  3 июля. Внимательно вдумывались в каждое слово этого выступления. Но что делать  нам, какой искать выход из такого отчаянного положения? По частым разрывам снарядов и бомб можно было определить, что линия фронта находится где-то в районе Ярцева. Без семей могли бы отправиться туда, но куда определить свои семьи с детьми?

У местных жителей обменяли на продукты свои личные вещи, больше менять нечего. Переехали в деревню Весёлый Бор. Здесь нас приютил на время престарелый колхозник, усадьба которого находилась рядом с лесом.

         В деревнях, на дорогах и в лесу появилось много немецких листовок. По содержанию можно было определить, что они написаны малограмотными и невежественными авторами в расчете на обман населения. В одной листовке говорилось о полном поражении Красной Армии, о «новом порядке», который будет на завоеванной немцами территории. Заканчивалась листовка призывом: «Бери хворостину - гони жида в Палестину!».

Никто этим лживым листовкам не верил. Все знали, что затяжные бои продолжаются под Смоленском и Ярцевом. А о немецком «новом порядке» рассказали колхозницы, побывавшие в Демидове, где на площади оборудованы  виселицы, а на окраине города в Гаю производятся массовые расстрелы советских патриотов. Вот это и есть «новый порядок».

В числе растреляных оказался и старый коммунист, инвалид гражданской войны С Козченко. Он работал заведующим парткабинета Демидовского райкома партии. Первые дни Отечественной войны постоянно находился на призывном пункте в Демидовской средней школе, много раз выступал перед мобилизованными в армию с пламенными речами, призывая их беспощадно истреблять фашистских захватчиков.

Однако Козченко по каким-то обстоятельствам оказался в оккупированном Демидове. Немцы схватили его и повели в Гай на растрел. Опираясь на палку, Козченко всю дорогу бросал оккупантам гневные слова проклятия, пока вражеские пули не оборвали жизнь патриота.

В первых числах августа немцам удалось ликвидировать в Демидове небольшую группу подпольщиков-комсомольцев, которую организовал бывший работник редакции Владимир Курдаев. Группа тайно готовила к выпуску и распространению среди населения антифашистскую листовку, но нашелся предатель, который сообщил об этом в немецкую комендатуру. Немцы схватили за печатанием листовки два участника, Курдаева и его друга. Их связанных привезли в деревню Козюли, собрали всех местных жителей и повесили подпольщиков на суках большой сосны.

В середине августа мой коллега П.Утенков решил отправиться пешком в Касплянский район, где жили его родственники. Мне не удалось его убедить отказаться от такого рискованного похода. Через несколько дней Утенков приехал на лошади, забрал свою семью и уехал.

Позднее, когда образовался северо-западный партизанский край, стало известно, что в бывшем райцентре Каспле немцы растреляли П.К.Утенкова за связь с партизанами, а его семье пришлось на оккупированной территории перенести тяжелейшие трудности.

После отъезда Утенкова я остался один, лишенный всяких средств существования. Полными днями проводил в лесу, ведь в поселке Веселый Бор могли внезапно появиться немцы или полицейские. Ночью приходил в дом к старику, который давал мне покушать.

В это время уже действовал слободской партизанский отряд под командованием первого секретаря райкома партии Шульца, а в Няньковичском сельсовете формировалась группа партизан во главе с А.С.Сизовым. Но к большому сожалению мне об этом ничего не было известно. В таком отчаянном положении, потерявши всех своих товарищей и друзей, пришлось мне в одиночестве скитаться несколько недель в незнакомом лесу, с намерением и единственной надеждой встретить партизан и присоединиться к ним.

Красная Армия наступает.

В ожесточенных боях на дальних и ближних подступах к Москве, в октябре-ноябре 1941 года Красная Армия изматывала отборные дивизии врага, уничтожала его живую силу и технику, стойко оборонялась и наносила контрудары. Наши войска приобрели боевой опыт, крепли и закалялись.

5-6 декабря войска Западного, Калининского, а позднее и Юго-Западного фронтов перешли в решительное контрнаступление. Немецко-фашистские войска с небывалым ожесточением пытались удерживать в своих руках каждый населенный пункт, но были вынуждены отступать. В течение декабря от фашистской оккупации были освобождены многие города и поселки Московской, Калининской, Тульской и других областей. В битве под Москвой  был похоронен гитлеровский план  молниеносной войны, развенчана легенда о «непобедимости» фашистской армии.

В январе 1942 года Верховное Главнокомандование решило осуществить прорыв в глубину немецкой обороны силами Северо-Западного и Калининского фронтов. Важная роль в этом плане отводилась вновь сформированной 4-й Ударной армии. Эта армия освободила город Торопец, а потом взяла направление на города Велиж и Демидов. На пути наступления армии не было сплошной линии фронта, а укрепленные пункты противника с их гарнизонами окружались и уничтожались. В результате оккупанты не смогли при отступлении сжигать поселки, как они делали это на других направлениях.

В конце января 1942 года 358-я дивизия (командир генерал-майор З.Н.Усачёв), действующая в составе 4-й Ударной армии, вышла на ближайшие подступы к Демидову и завязала бои за город. Частям дивизии удалось занять несколько городских улиц, но освободить от оккупантов город не хватило сил. Немцы превратили церкви, кирпичные здания в мощные опорные пункты и защищались с яростью обречённых.

Два полка 358-й дивизии и части соседней 334-й дивизии форсировали реку Касплю, заняли деревни Макунино, Сырицы, Тюльки и совершили глубокий рейд в сторону Рудни. Однако немцам удалось подтянуть в Рудню крупное подкрепление и  наши части были вынуждены отойти  к реке Каспля, где сложилась линия фронта.

Наступательные действия 4-й Ударной  армии на демидовском и велижском направлениях проходили в исключительно тяжелых условиях, при лютых морозах, сплошных снежных заносах, отсутствии железных и шоссейных дорог и без поддержки авиации. Немецкая авиация на данном направлении господствовала в воздухе. Фашистские самолеты бомбили и обстреливали не только населённые пункты, обозы, но даже одиночных пешеходов. Передвижение советских воинских частей производилось  обычно в ночное время. Жители освобождаемых от оккупации деревень встречали родную армию с огромной радостью, ликованием и готовы были оказать своим освободителям любую возможную помощь. На расчистку от снежных заносов дорог выходило все  трудоспособное население, несмотря на обстрел вражеских самолетов. Колхозники из своих скромных запасов снабжали фронтовиков хлебом, картофелем и другими продуктами. На имевшихся в деревнях лошадях к передовой линии фронта доставлялись необходимые грузы.

Приход Красной Армии к городу Демидову вдохновил всех советских патриотов на более активную и решительную борьбу с ненавистным врагом. В тылу у немцев, в юго-восточной и южной частях Демидовского и смежных районах,  создавались новые партизанские отряды под общим командованием Н.З.Коляды (Бати).

Партизаны громили немецкие гарнизоны, освобождали от оккупантов все новые и новые населенные пункты, создавался обширный партизанский край.

В освобожденной части района.

В результате январского наступления Красной Армии от немецко-фашистской оккупации была освобождена территория Заборьевского, Карцевского, Закрутского, Луговского и Угорского сельских Советов. Многие поселки Демидовского, Няньковичского и других сельсоветов заняли партизаны.

Вслед за наступающими войсками в поселок Заборье прибыли представители Смоленского обкома партии и облисполкома. Вместе с ними приехали М.Г.Чечерин на должность секретаря Демидовского райкома партии и К.Б.Дорожкин -  на должность председателя райисполкома. До полного освобождения города Демидова и района решено райцентр временно разместить в селе Заборье.

Из числа партизан и подпольщиков укомплектовали отделы райкома партии, исполкома Райсовета и штаты районных организаций. Назначены  председатели сельских Советов и колхозов, так как проводить выборы в условиях прифронтовой полосы не было возможности. Я был назначен на довоенную должность - заведующим РОНО, а несколько позднее - секретарем исполкома Райсовета.

Основное внимание работников райцентра и на местах было уделено всемерной помощи Действующей армии, а также восстановлению общественного хозяйства колхозов. Созданный райвоенкомат во главе со старшим лейтенантом К.С.Быковым направил в армию мужчин призывного возраста.

По указанию руководителей района я вместе с инструктором РОНО М.Куксиной проверил состояние школ на освобожденной части района. Результаты проверки оказались самые мрачные. Все сохранившиеся школьные здания оказались пустыми, с выбитыми окнами, поломанными дверями. Оккупанты сожгли школьную мебель, уничтожили учебные пособия. Небольшую часть школьного оборудования сохранили местные жители. В лучшем положении оказалась только Ожогинская семилетняя школа, где директор И.К.Мазеркин смог сохранить все оборудование.

Во все школы назначены руководители, им предложено взять на учет оставшуюся мебель, учебное оборудование, провести перепись детей школьного возраста и до открытия школ дать им задания на дом по предметам учебного плана.

При проверке школ выяснилось, что у местных колхозников находятся десятки детей-сирот – бывших воспитанников  дошкольного детдома имени Крупской. Если воспитанники Гаевского детдома с особым режимом в последний момент перед оккупацией города были эвакуированы в советский тыл, то иначе получилось с детдомом имени Крупской.

Директором этого детдома работал Л.Г.Жуков. В первые дни войны он, как офицер запаса, призван в Действующую армию. Его заместитель –завуч Ф.Сташевич не приняла должных мер для эвакуации детдома, и воспитанники остались в оккупированном врагом городе.

На второй день оккупации двухэтажное деревянное здание детдома сгорело, и дети дошкольники  остались на улице. Но в городе и в ближайших поселках нашлись добрые люди, которые приютили в своих семьях сирот, окружили их вниманием.

И вот теперь, когда часть района освобождена от оккупации, все бывшие воспитанники детдома имени Крупской были доставлены в райцентр Заборье и в сопровождении учителей эвакуированы в Саратовскую область.

Немецкое командование знало о расположении райцентра. Часто над поселком Заборье появлялись один-два немецких самолета, которые сбрасывали бомбы и обстреливали дома из пулеметов. В связи с этим 5 апреля все районные учреждения переехали в лесную деревню Козюли. В этой зоне не было советских воинских частей и усиленная охрана райцентра обеспечивалась силами самих работников районных учреждений и организаций, которым выдали винтовки.

Руководители района поддерживали связь с обкомом ВКП (б), командованием Калининского фронта и со штабом 358-й дивизии. Несколько раз в райцентр приезжали  политработники дивизии. Они выступали с лекциями о международном положении, разъясняли обстановку на фронтах Отечественной войны.

18 апреля в райцентре состоялось районное партийное собрание с участием всех коммунистов освобожденной части района и сельсоветов, входящих в партизанский край. Это сельсоветы: Няньковичский, Свистовичский, Мыльнищенский, Персудовский и Холмовской. Почти все участники собрания имели при себе винтовки, а некоторые кроме того и пистолеты.

Партийное собрание проходило в доме колхозницы.  Некоторые участники сидели на принесенных скамейках, остальные разместились на полу. За небольшим столом -  президиум из пяти человек. С докладом о неотложных задачах районной партийной организации выступил первый секретарь РК ВКП (б) М.Г. Чечерин. В прениях выступили руководящие работники райцентра, председатели сельсоветов и колхозов, представители отрядов из партизанского края.

Райвоенком К.С.Быков в своем выступлении сказал о возможности вторичной оккупации немцами  северной части  района,  а в связи с этим необходимо провести подготовку для создания партизанского отряда в составе партийно-советского актива района.

После районного партийного собрания проведена большая работа по эвакуации из района в глубокий советский тыл семей партийных и советских работников, семей партизан и подпольщиков. Для их доставки на железнодорожную станцию Торопец воинская часть выделила колонну автомашин. В советский тыл были эвакуированы также некоторые материальные ценности.

В первых числах мая среди населения района проводилась подписка на Государственный Военный заем 1942 года. Все служащие подписывались на двухмесячный оклад. Колхозники всю подписную сумму оплачивали наличными деньгами.

Для проведения разъяснительной работы по реализации займа я был командирован в Мыльнищенский сельсовет партизанского края. Здесь в тылу у немцев все поселки находились под охраной партизан. Собрания колхозников проводили вместе с председателем сельсовета К.Житковым. На каждом собрании  я выступал с докладом о событиях Великой Отечественной войны, после чего оформлялась подписка на заем. Здесь же колхозники по своей инициативе решили провести сбор продуктов для подарков фронтовикам и партизанам.

Несмотря на близость фронта, колхозники в прифронтовой полосе и в партизанском крае из своих запасов собирали семена зерновых культур, картофеля и производили общественные посевы на небольших площадях. В каждом колхозе на нескольких гектарах посев производился в фонд Красной Армии. Одновременно обрабатывались личные приусадебные участки. Были случаи, когда весенние полевые работы  приходилось проводить под обстрелом немецкой артиллерии.

В середине июня на райцентр Козюли совершили налет вражеские самолеты. От взрыва бомб повреждено несколько домов. В окрестностях деревни появилась группа немецких диверсантов, которые обстреливали и убивали на лесных дорогах представителей воинских частей, приезжавших в райцентр.

По решению райкома партии 20 июня районные учреждения переехали в деревню Рассумаки. Теперь руководители райцентра поддерживали постоянную и более тесную связь с ближайшими прифронтовыми частями Красной Армии.

В партизанском крае.

Наступил второй год Великой Отечественной войны – самой жестокой войны во всю историю нашей Родины. На северных окраинах города Демидова не прекращались упорные бои. Немцы стремились любой ценой удержать город в своих руках, как важный узел дорог и опорный пункт на подступах к Смоленску. Немецкий гарнизон в Демидове поддерживал связь со своими тылами только по одной дороге на станцию Рудня. Большак Демидов-Смоленск находился под контролем партизан. В Пересудовском лесу на большаке сделаны огромные завалы, взорваны все мосты  и перемычки. Руднянскую дорогу немцы усиленно охраняли, но и на ней партизаны устраивали засады, ставили мины.

Однако положение изменилось в июле сорок второго года. Командование Калининского фронта по стратегическим соображениям отвело от Демидова в пределы Велижского района основные силы 358-й дивизии. Здесь на довольно значительном протяжении фронта был оставлен в обороне только один полк.

Наоборот, немцы в Демидове получили значительное пополнение. Имея многократное численное превосходство,  немецкие войска 20 июля перешли в наступление. За несколько дней они вторично оккупировали всю северную часть Демидовского  района и достигли деревень Новоселки, Шугайлово, Замошье, Чепли. Подошедшие сюда части 4-й Ударной армии нанесли встречный удар по врагу, и линия фронта на этом участке стабилизировалась более чем на год.

Заняв поселок Заборье, немцы начали усиленный обстрел из минометов деревни Рассумаки, в которой временно размещался райцентр Демидовского района. В связи с создавшимся положением районные учреждения и организации 20 июля были срочно эвакуированы в деревню Михали, Няньковичского сельсовета. А здесь уже несколько месяцев был партизанский край.

В Северо-Западный партизанский край Смоленской области входили 5 сельсоветов Демидовского района, значительная территория Касплянского, Смоленского, Духовщинского, Пречистинского и Слободского районов. Эта территория площадью более трех тысяч квадратных километров находилась под полным контролем партизанских бригад и отрядов под общим командованием Никиты Захаровича Коляды, которого все партизаны с уважением называли Батя.

В партизанском крае партизаны разгромили немецкие гарнизоны, полицейские участки и повсеместно установили советскую власть. О боевых делах партизанского соединения Бати летом 1942 года неоднократно упоминалось в сообщениях Совинформбюро.

Штаб Бати находился в деревне Корево, бывшего Слободского района, а весь партизанский край через эту деревню имел свободный выход в советский тыл. Это так называемые «Слободские ворота», где не было линии фронта.

Когда райцентр разместился в деревне Михали, здесь был создан истребительный отряд, в который зачислены все работники районных учреждений. Каждому бойцу отряда дана винтовка, патроны. На истребительный отряд возлагались обязанности по охране райцентра от возможного нападения немецких карателей. Ведь мы находились в тылу врага. Вокруг поселка круглые сутки стояли на постах часовые, а ночью устраивались засады. Все бойцы отряда ночевали в одном сарае, имея при себе оружие.

Райком партии и райисполком поддерживали связь со штабом Н.З. Коляды. В Корево для связи выезжали первый секретарь РК ВКП (б) М.Г.Чечерин с райвоенкомом К.С.Быковым. Вместе с председателем райисполкома  К.Б. Дорожкиным пришлось побывать в штабе Бати и мне. Батя встретил нас приветливо, распорядился подготовить обед. На столе он развернул карту и ознакомил нас с обстановкой в партизанском крае. На основе данных разведок Батя высказал предположение о том, что в ближайшее время немцы могут крупными силами  предпринять наступление на партизанский край. Он также сказал, что под его командованием находится более 6 тысяч партизан, объединенных в полки и бригады, но они рассредоточены на большой территории. Борьба с врагом предстоит жестокая, смертельная.

Вот в такой сложной и необычной обстановке, в тылу у немцев, работали районные учреждения летом 1942 года.

Создан партизанский отряд райпартактива.

По решению бюро райкома партии и исполкома Райсовета 7 сентября райцентр переместился из деревни Михали в Борисенки.  Но теперь Советская власть сохранялась только в пяти сельсоветах, входящих в партизанский край. Вся остальная территория района временно оккупирована немецкими захватчиками.

В эти сентябрьские дни деятельность районных учреждений и организаций заключалась в подготовке необходимой базы для партизанской борьбы в тылу у врага. В ближайшем лесу создан небольшой склад противотанковых и пехотных мин, зерна, соли и некоторых других продуктов. Сюда же завезены и спрятаны бочки для печей-времянок, инвентарь (лопаты, топоры, пилы). О месте расположения склада знали лишь несколько человек.

Во многих поселках подобраны связные из числа женщин и подростков, которые будут проводить разведку в окрестных деревнях, в Демидове и поддерживать с нашим отрядом постоянную связь по установленным каналам.

В первых числах сентября на железнодорожные  станции Рудня, Плоское, Голынки, Лелеквинская прибыли свежие немецкие части, в том числе конница, для наступления на северо-западный партизанский край. В шести - десяти километрах от железной дороги Смоленск – Рудня стояли партизанские отряды полка С.В.Гришина, несколько севернее - полк Садчикова, а также отдельные партизанские отряды и специальные группы. А дальше на север многочисленные поселки занимали бригады Бати.

4 сентября немецкие войска при поддержке авиации и артиллерии повели решительное наступление на партизанский край. Партизанские соединения, особенно полк С.В.Гришина, оказывали врагу упорное сопротивление. Бои шли за каждый поселок. Однако перевес сил, причем многократный, был на стороне врага. К тому же следует отметить, что между партизанскими соединениями и отдельными отрядами не было четкого взаимодействия и даже необходимой связи. Партизаны с тяжелыми боями и потерями отступали, отдавая врагу деревню за деревней.

Вот в этот напряженный момент истребительный отряд Демидовского райцентра 14 сентября 1942 года был преобразован в партизанский отряд райпартактива.  В отряд  зачислены коммунисты и комсомольцы, а также беспартийный актив из числа работников районных учреждений, сельских Советов и колхозов, первоначально всего около 40 человек. Командиром отряда временно назначен начальник милиции Бурнасов, комиссаром- второй секретарь райкома партии А.С.Сизов. На вооружении в отряде были винтовки, гранаты и только  один ручной пулемет.

В таком составе и с таким вооружением районный отряд в тактическом отношении не мог выполнять самостоятельной роли. Поэтому отряд был направлен из райцентра в деревню Борок, а затем в Заики для взаимодействия с другими отрядами партизан.

Здесь наш отряд установил связь с командирами партизанских отрядов полка С.В.Гришина, договорились о совместных боевых действиях. А тем временем 16 сентября немцы заняли деревни Старые Пересуды, Новые Пересуды, Диво, Холм и полностью взяли под свой контроль большак Демидов- Смоленск.

Руководители партизанских отрядов решили в ночь с 17 на 18 сентября разгромить немецкий гарнизон в деревне Старые Пересуды. Нашему отряду, как малочисленному, поставлена ограниченная боевая задача: в ходе операции держать под обстрелом большак между Новыми и Старыми Пересудами в случае отступления немцев, или подхода к ним подкрепления.

Вечером мы подошли к  большаку и в боевом порядке залегли на небольшой возвышенности. У всех напряженное самочувствие, ведь из демидовских партизан мало кто бывал в боях. А другие отряды, имевшие уже боевой опыт, должны были ровно в 12 часов ночи решительно атаковать немцев в указанной деревне.

Однако прошла ночь, а спланированная операция по неизвестным нам причинам не состоялась. На рассвете наш отряд оставил занимаемые позиции и отошел в деревню Борок. А немцы перешли в наступление на деревни Заики, Мыльнище, Тарасово и другие. Находящиеся здесь партизанские отряды с боями отходили.

Тетрадь №3

Няньковичский бой.

Штаб Бати решил создать вдоль реки Гобзы оборонительный рубеж силами отошедших партизанских отрядов и здесь дать решительный бой наступающим немецким войскам. Нашему отряду вместе с одним из отрядов С.В. Гришина приказано оборонять деревню Няньковичи.

20 сентября Демидовский партизанский отряд прибыл в указанный поселок. Весь день мы рыли окопы на правом берегу Гобзы. Выброшенный грунт тщательно маскировали ветками, травой. От окопов в сторону деревни сделали ходы сообщения. Правее нас готовили оборону гришинцы (так мы их называли). В их отряде на вооружении были  кроме винтовок трофейные автоматы и станковый пулемет. Ночью в окопах оставались только часовые, остальные бойцы после напряженной дневной работы отдыхали в домах.

Рано утром 21 сентября партизаны двух отрядов были на своих местах. В деревне остались только старшина М.Трахнов готовить для отряда завтрак. Но кушать в этот день нам не пришлось. В 9 часов одновременно со стороны Борка, Еськово и Степанова показались колонны мадьярской конницы. На большом лугу они соединились и, как на параде, двинулись в сторону нашей обороны. Впереди два всадника. Они доехали до берега Гобзы и стали в бинокли рассматривать наши окопы.

Когда немецкая конница приблизилась к нашей обороне на расстояние примерно 200-150 метров, командир отряда Бурнасов крикнул:

-По фашистам, огонь!

Из всех 40 винтовок и ручного пулемета раздались залпы. Застрочили автоматы и станковый пулемет гришинцев. Немцев как ветром сдуло с лошадей. Они  спешились, а лошади галопом побежали в те деревни, откуда пришли. Только несколько лошадей с перебитыми ногами лежали на лугу.

А ведь могло бы получиться иначе. Немецкая конница могла с ходу пойти в атаку, форсировать Гобзу, смять слабую оборону двух отрядов и тогда вряд ли кто из партизан остался бы в живых. К нашему счастью это не произошло.

Немцы теперь ползком приблизились к левому берегу Гобзы и, прикрываясь кустарником, повели беспрерывный и безприцельный обстрел из автоматов наших окопов. Партизаны давали ответный огонь.   Бой продолжался несколько часов. За это время противник получил подкрепление. Со стороны деревни Борок по нашей  стороне ударили минометы. Мины рвались позади окопов, их осколками ранены связные партизаны Новиков и Жуков. Взрывом одной мины у меня сорвало шапку и порядком оглушило, но свое боевое место в окопе я не оставил, а шапку так и не нашел.

Во второй половине дня наши наблюдатели доложили, что немцы заняли деревню Осипенки, на флангах форсировали Гобзу и заняли в Няньковичах крайние дома. Их тактика окружать противника нам была известна.

Отряд гришинцев отошел на опушку леса и оттуда продолжал вести огонь по врагу, прикрывая наш правый фланг. Наш отряд также покинул окопы. Короткими перебежками мы пересекли центральную улицу Нянькович и залегли в канавах между деревней и лесом. Нашему отряду следовало, как это сделали гришинцы, отойти на опушку леса и продолжить бой, но командир решил занять оборону вблизи деревни, в открытом поле. Это была ошибка.

На короткое время стрельба прекратилась. Немцы заняли всю деревню и, видимо, перегруппировали сои силы. Через некоторое время они во весь рост пошли в атаку на нашу  оборону, но встретили ответный огонь с нашей стороны и отошли назад в деревню.

При этом исключительную храбрость проявил командир отряда Бурнасов. Стоя во весь рост, он из ручного пулемета беспрерывно вел огонь по врагу.

Но вот кончились патроны в диске пулемета. Командир крикнул медсестре Родионовой:

-Зина, подай мне диск!

Родионова вскочила, но успела сделать несколько шагов и упала на траву. Я подошел к ней, чтобы оказать помощь, но Зина была уже мертва, на ней горело ватное пальто.

А командир сменил диск и продолжал стрельбу по немцам. Мы с тревогой смотрели  на него. Зачем такой риск? Ведь перед нами беспрерывно летели очереди пуль, в том числе трассирующих.

Но всякой храбрости бывает предел. Пули попали командиру в живот, он с пулеметом упал в канаву и потерял сознание. Два бойца понесли на плащ- палатке  Бурнасова в лес.

Командование отрядом принял заместитель командира А.Гламаздин. Все это время комиссар отряда А.Сизов с небольшой группой партизан находился на левом фланге нашей обороны в сенном сарае и  не давал возможность противнику зайти к нам в тыл в целях окружения. Быстро наступили вечерние сумерки, а этого мы только и ждали. Со стороны леса взлетели две красные ракеты. Это гришинцы дали нам сигнал на отход. Покидаем  свои позиции вдоль канав и по-пластунски ползём в лес, до которого примерно 200-300 метров. Бегом это расстояние  можно было преодолеть быстро, но вставать нельзя, над нами теперь уже с трех сторон летели очереди трассирующих пуль.

Наш отход прикрывал комиссар А.С.Сизов; он полз позади раненых. Когда до леса оставалось несколько десятков метров, Сизов вскочил и тут же был сражен вражескими пулями. Из-за кустов выскочили немцы  с  намерением взять живого партизана, но Сизов не потерял сознание, и чтобы не оказаться в руках врагов, собрался с последними силами, вырвал в гранате кольцо и взорвал себя. Так погиб этот мужественный коммунист.

Остальные партизаны достигли леса, укрылись от обстрела за деревьями. Скоро все вышедшие из боя собрались на лесной полянке. Решили здесь немного отдохнуть, а потом искать райцентр. Раненым сделали перевязки.

С тяжелой болью в сердцах мы думали и говорили друг другу о тяжелом ранении командира отряда, о гибели комиссара А.Сизова и других своих боевых товарищей.

Андрей Сазонович Сизов уроженец деревни Няньковичи. Здесь он родился, рос, учился в местной семилетней школе. Здесь начинался его трудовой путь. В первые дни немецко-фашистской оккупации А.Сизов организовал группу подпольщиков-партизан, в которую вошли В.Пурышкин, М.Трахнов, А.Цветков и другие патриоты. Группа действовала самостоятельно, а затем присоединилась к Слободскому партизанскому отряду, которым командовал Шульц. Когда Красная Армия освободила северную часть района,  А.Сизов из отряда был отозван в райцентр и избран секретарем райкома партии. А вот теперь его постигла смерть вблизи родного поселка.

После короткой передышки партизаны направились в ближайшую деревню Старины. Здесь встретили своего раненого командира. Быстро снарядили подводу и с двумя бойцами направили Бурнасова в советский тыл. Он был доставлен в один из армейских госпиталей, где ему сделали операцию. Бурнасов долго находился на лечении, постепенно поправлялся, но в отряд наш уже  не вернулся. Из деревни Старины мы направились в Михали, где находились руководители района. Они уже знали исход Няньковичского боя. Нам был приготовлен ужин, после которого все определились на ночлег.

Отход в советский тыл на переформирование.

Ночью 21 сентября в деревне Михали состоялось совместное заседание бюро райкома партии и исполкома районного Совета. Обсуждены результаты боя в Няньковичах.  Отмечено, что районный отряд совместно с партизанским отрядом полка С.В. Гришина, ведя в течение полного дня бой с регулярными немецкими войсками, на сутки задержали противника, а это дало возможность эвакуировать раненых и имущество райцентра в советский тыл. На этом же заседании командиром районного партизанского отряда утвержден райвоенком, старший лейтенант К.С.Быков, комиссаром отряда-первый секретарь райкома партии М.Г. Чечерин, начальником штаба-К.Б.Дорожкин. Решено отвести партизанский отряд на несколько дней в советский тыл для переформирования и перевооружения, а затем снова вернуться в тыл врага для продолжения борьбы с фашистскими оккупантами.

Рано утром 22 сентября партизаны и все сотрудники райцентра  покидали деревню Михали. Местные жители вышли на дорогу провожать нас. Многие из них не удержались от слез, ведь их теперь ждала снова фашистская оккупация. Мы дали слово колхозникам, что скоро вернемся в Демидовский район и свое слово сдержали.

Приходим в деревню Выставка, а там уже территория бывшего Слободского района. На середине улицы стоит Батя со своими помощниками, вид у него хмурый, рассеянный, суровый. Руководители нашего отряда  коротко доложили Бате обстановку, свои планы на дальнейшее. Сюда, в Выставку,  стали подходить другие партизанские отряды, которые вели бой за деревни Шапы, Борисенки, Бордюково, но наступление немцев остановить не смогли, не хватило сил.

Батя стал давать приказы командирам своих отрядов, а мы отправились дальше в сторону райцентра Слобода. Пришли в небольшую деревню Красный Бор. Здесь партизаны бригады Бадина на крутых обрывах холмов готовили оборонительный рубеж и ожидали подхода регулярных частей Красной Армии.

От деревни Красный Бор мы продолжили свой путь по автотрассе, которая сооружалась до войны, но была законсервирована. Ночь проводим в лесу, а  следующий день пришли в деревню  Ново Тишково, затем в деревню Крутой Берег, где решили временно обосноваться для подготовки к переходу в тыл немцев.

Районный партизанский отряд значительно пополнился за счет партийно-советского актива районных учреждений, сельсоветов и комсомольцев. Зачисление в число народных мстителей проходило при строгой добровольности, без всякого принуждения. Теперь в отряде насчитывалось около 100 человек. Укомплектовано три роты по 20-25 бойцов, назначены командиры рот и политруки. Каждая рота состояла из двух отделений. Кроме того созданы отделения разведки и подрывников. В отряде находились райком партии, райисполком и райком комсомола.

Руководители отряда поехали в штаб Калининского фронта и в обком партии (северную группу). Поездка оказалась весьма удачной. Отряду выделено новейшее вооружение: автоматы ППШ, ручные пулеметы, полуавтоматические винтовки с оптическим прицелом, винтовки с бесшумным выстрелом, противотанковое ружье, малокалиберный  миномет, необходимое количество боеприпасов.

Теперь мы усердно занялись освоением полученного вооружения. С утра до ночи проводились занятия по ротам, практическая стрельба по мишеням. При этом соблюдалась строгая экономия патронов. Подрывники практиковались в постановке и снятии мин. Из миномета несколько мин выпустил в ближайший лес лично командир  К.С. Быков.

В эти дни, когда партизаны отряда занимались военной подготовкой, через деревню, в которой мы размещались, выдвигались на фронт передовые части 43-ей армии под командованием генерал – лейтенанта К.Д.Голубева. Эта армия участвовала в разгроме немцев под Москвой, затем была выведена в резерв Верховного Главнокомандования.

В связи с прорывом немцев в сентябре 1942 года через партизанский край в пределы Демидовского и Слободского районов, 43-я армия была передана Калининскому фронту для встречного удара по наступающим немецким войскам. Дивизии армии с ходу вступили в бой и задержали немцев на рубеже: Рибшево, Слобода (ныне Пржевальское), Покровское, Бакланово-Чепли и далее на Велиж. На этом рубеже сложилась сплошная линия фронта, которая оставалась почти без изменения около года.

Военную подготовку партизаны отряда завершили успешно, владеть оружием научились. Теперь несколько дней ушло на обеспечение бойцов продуктами питания на дорогу и зимним обмундированием. Каждому в порядке неприкосновенного запаса даны сухари, вареное высушенное мясо, некоторые другие продукты. Всем даны валенки и шубки без рукавов (одевать под шинель). У некоторых местных партизан были собственные полушубки. Все партизаны ознакомлены с брошюрой «Спутник партизана». Эта брошюра выпущена только для служебного пользования и не подлежала широкому оглашению. На основе уже имевшего опыта борьбы в ней давалось много практических советов партизанам.

Все эти дни (конец сентября - первые дни  октября), когда отряд находился в тылу, мы с нетерпением ждали сообщения Совинформбюро, но они оставались неутешительными, тревожными. Смертельная битва с врагом продолжалась в Сталинграде и на Северном Кавказе. Именно поэтому нам надо было быстрее отправиться в свой район для решительной борьбы с оккупантами и этим оказать помощь нашей героической Красной Армии.

За день до отправки в тыл врага проведено общее партийное собрание, на котором перед коммунистами-партизанами поставлены конкретные задачи в предстоящих боевых делах отряда. В ротах созданы партийные группы. Секретарь партизанского райкома комсомола А.Н.Никифорова провела общее комсомольское собрание. На собрании юные партизаны были приняты в ряды Ленинского комсомола. Стали комсомольцами Витя Паршин (ему исполнилось тогда 14 лет), Петя Серков, Сергей Цветков, Николай Мязин и другие. Всего в отряде было 13 комсомольцев, многие из них позднее геройски погибли в боях.

И так, все готово, все предусмотрено для перехода отряда в тыл врага, в свой район.

Через линию фронта. «Чортов мост».

9 декабря 1942 года  отряд в боевом порядке выступил в поход. Прошли через деревни Ворошилово, Низ, Большой Клин, остановились в небольшой деревушке Шевелево. Теперь надо разведать наш дальнейший путь. Из партизанского края в тыл отряд отходил через «Слободские ворота», без всяких препятствий. За истекшие дни немцы создали сплошную линию фронта. Требовалось разведать, что она из себя представляет, как её можно преодолеть без боя.

В течение двух дней группа бойцов во главе с заместителем командира отряда А.Гламаздиным тщательно разведывала все подходы к линии фронта и свои данные доложила командованию. Оказалось, что немецкие передовые части создают укрепления вдоль большака Слобода-Рибшево. Уже появились дзоты, а на других участках установлены пулеметные точки, примерно на расстоянии 200 метров одна от другой. Большак проходит через лес, а перед ним вблизи речка, шириной 10-15 метров. Удобного брода разведчики не нашли, а предложили перейти речку по сваленному с берега до другого берега дереву. За речкой можно, прикрываясь деревьями и кустами, перейти большак между пулеметными точками.

В конце дня 12 октября отряд направился лесом к указанной переправе. Идти было нелегко, кроме оружия каждый нес запас патронов, гранаты, мины, продукты питания, зимнее обмундирование и личные вещи. Все это составляло на человека не менее 20-30 килограммов. Но мы понимали, что идем не на легкую прогулку, а навстречу трудностям и суровым испытаниям.

С наступлением темноты начали переправу через речку, но переправа оказалась чортовски тяжелой. Надо было с крутого берега по сучьям опускаться на ствол дерева, по дереву перейти речку, а затем, хватаясь за корни,  карабкаться наверх, на следующий берег, и это с таким солидным багажом.

Когда более половины бойцов переправились, несколько человек слетели с дерева в воду, раздался шум и даже крик. Глубина речки была в пределах одного метра, но дно оказалось илистое, вязкое. Упавших пришлось вытаскивать из грязи на высокий берег.

Немцы обнаружили нашу переправу и начали интенсивный обстрел из двух пулеметных гнезд. Хотя пули летели над нами довольно высоко, но стало ясно, что переход линии фронта теперь на этом участке невозможен. Командир отряда дал команду  всем отойти назад в лес. Да, подвела нас переправа, которую партизаны надолго запомнили и назвали не случайно «Чортов мост».

Остаток ночи проводили в прифронтовом лесу. Днем командование готовит новую разведку на другой участок. Вдруг в наше расположение подошел Краснинский партизанский отряд во главе с командиром А.И.Черненковым. Командир высокий, стройный, в кожаной куртке с автоматом на груди. Его бойцы все, как на подбор, молодые парни.

Командиры двух отрядов быстро договорились о совместном переходе линии фронта. В отряде Черненкова были разведчики, прошедшие срочную службу в армии, а этого нашему отряду недоставало. Ночью подходим к уже знакомой речке, но в другом месте. По толстому бревну быстро и без всяких приключений переправились на противоположный берег. Все залегли в густой траве. Строго запрещено курение, не должно быть никаких разговоров. Черненков направляет четыре разведчика с автоматами на передовую, а мы должны здесь ждать их возвращения.

Как долго тянулась нам эта октябрьская ночь, казалось, ей не будет конца, как медленно движутся стрелки часов. Не повторится ли опять «Чотров мост»? Волновались не только бойцы, не меньше тревог и волнений было у руководителей отрядов. Уже наступал рассвет, над речкой и поймой сгущался туман, трава стала белой от заморозков, а разведчиков все нет и нет.

Наконец разведка прибыла. Оказывается, партизаны довольно удачно разведали передовую линию фронта, но на обратном пути в темноте потеряли ориентировку, всю ночь блуждали по кустам и оврагам и только с наступлением рассвета нашли отряды.

Дается команда: В поход! Соблюдая строжайшую тишину, идем друг за другом по осоке, камышам, через густой кустарник. По обрыву поднимаемся на возвышенность, здесь дорога с накатом автомобильных колес. Это и есть передовая. Пригнувшись перебегаем дорогу и прямо в лес. Мы в Куровом Бору, в тылу у врага. Командир отряда А.И.Черненков дал задание своим пулеметчикам перерезать провода, подвешенные немцами вдоль дороги и устроить здесь засаду, чтобы огнем встретить вражеских связистов.

Отряды двинулись вперед в глубину леса. Отойдя от передовой километра два, устроили привал. Здесь мы с удивлением узнали, что у наших попутчиков почти пустые вещевые мешки, в них только патроны и ни грамма продуктов. Старшина нашего отряда М.Трахнов собрал у демидовских партизан сухари и передал отряду Черненкова. Скоро пришли пулеметчики, оставленные в засаде. Они доложили об уничтожении немецких мотоциклистов.

С привала отряд Черненкова ушел первым. Спустя час-полтора двинулся в путь и наш отряд. Долго шли сплошным лесом, не встречая даже квартальных линий. Направление держали по карте и компасу на лесной поселок Зеленая Пустошь.

Наконец вышли на опушку леса. Командир первым заметил, что вместо домов в деревне стоят лишь обгоревшие печные трубы, кое-где дымятся пожарища. Подойдя ближе, увидели жуткую картину: около сгоревших домов, на улице, в огородах лежат трупы женщин и детей. Это дело рук фашистских извергов. Мы сняли шапки, молча постояли минуты и пошли вперед. Мы шли с решимостью беспощадно мстить врагу за истерзанную и политую кровью нашу смоленскую землю.

На ночлег отряд остановился в хвойном лесу. Мы в своем районе. Мы вернулись как народные мстители на свою родную землю. Быстро развели костры, вскипятили чай. У всех бодрое, приподнятое настроение. А штаб отряда занялся обсуждением конкретого плана дальнейших действий.

На временной стоянке.

17 октября партизанский отряд прибыл в один из кварталов  Булыжской дачи, севернее деревни Михали. Для временного лагеря подобрали удобное место вблизи лесной речки Булыжки. Вокруг стоянки установили круглосуточные посты. Каждое отделение соорудило себе шалаш для ночлега, а большую часть суток проводили у костров, так как наступили ранние заморозки. Перед уходом из партизанского края в тыл руководители отряда подготовили и оставили в ряде деревень подпольщиков-связистов. Теперь надо было установить с ними связь, узнать обстановку. С этой целью в поселки Михали, Борисенки, Новоселки, Егорьевское, Булыжа и другие направлены разведки. По данным разведок оказалось, что в этих  и других ближайших деревнях постоянных немецких гарнизонов нет, но небольшие группы немцев приезжают за продуктами. Во всех деревнях назначены старосты, появились и полицейские.

Партизанский райком партии и райисполком решили выступить с обращением к населению оккупированного района в виде листовки, распространить эту листовку повсеместно в деревнях и городе Демидове. Мне поручили написать текст обращения (листовки).

Текст листовки был следующий:

«Товарищи рабочие и служащие, колхозники и колхозницы, юноши и девушки, все трудящиеся Демидовского района! Немецко-фашистские захватчики творят чудовищные злодеяния на временно оккупированной территории. Они грабят население,  уничтожают полностью деревни, расстреливают ни в чем не повинных стариков, женщин, детей. Поднимайтесь все, как один, на борьбу с фашистами. Не давайте немцам ни грамма продуктов, срывайте все их мероприятия, используйте любую возможность и случай, чтобы убить немца. Вспомните прославленного революционера времен гражданской войны Якова Демидова, который вел беспощадную борьбу с врагами, именем которого назван наш город. Пусть это имя теперь вдохновляет вас на борьбу с фашистскими оккупантами.

Мы, работники районных учреждений, находимся на территории нашего Демидовского района и не уйдем отсюда до полного разгрома врага.

Смерть немецким захватчикам!

Демидовский райком ВКП(б)

Райисполком

Райком комсомола».

Теперь надо было размножить листовку в сотнях экземпляров. Для этого подобрали группу бойцов с хорошей каллиграфией. В связи с холодом они устроились вокруг костров и на бланках Демидовского райисполкома чернилами переписывали листовки. На это ушло два дня.

С пачками листовок во все ближайшие деревни отправились наши партизаны. Они разносили их по домам, наклеивали на стенах зданий, на заборах, столбах. Местным связным поручили доставить листовки в отдельные поселки и в город Демидов, хотя это было связано с большим риском.

Две колхозницы из деревни Егорьевское направились в Демидов для обмена яичек на соль. По пути они оставили листовки в деревнях Макаринки, Терешины, Медведки, а в городе передали листовки своим знакомым, разбросали на улицах.

Наши листовки попали в немецкую комендатуру и в уездную управу, которую возглавлял предатель К.Гневушев. На это и рассчитывало командование отряда. Пусть враги знают, что в лесах находятся народные мстители, пусть изменники Родины дрожат перед страхом возмездия.

На нашу стоянку прибыл Касплянский партизанский отряд во главе с командиром Д.И.Анисимовым. Этот отряд уже действовал некоторое время в тылу у немцев, затем вышел в советский тыл на отдых, а теперь возвращался в свой район. Касплянцы находились у нас как гости сутки. За это время у нас с ними было много задушевных разговоров, а командиры отрядов договорились поддерживать между собой связь. За истекшие дни мы уже обосновались в знакомом лесу, установили связь с населением, а теперь пора приступать к проведению боевых операций.

Первая боевая операция.

Прибывшая из деревни Булыжа разведка доложила, что на большом поле, которое вдается в лесной массив, стоит несколько стогов клевера. Сюда за фуражом приезжали немцы на трех фургонах в парных упряжках.

Командование отряда решило без промедления организовать засаду. Утром 25 октября весь отряд, кроме часовых, отправился на свою первую боевую операцию. Прибыли на край леса, вблизи три больших стога клевера, один из них начатый. Вдоль опушки занимаем боевые позиции. В каждой роте по два ручных пулемета, остальные бойцы с автоматами и винтовками.

Ждать пришлось не долго. Из-за поворота дороги показался всадник, а за ним подводы в парных упряжках. Считаем их: пять, десять, двенадцать. В каждом фургоне по два немца. Это уже хорошо. У всех партизан напряженность, многие впервые участвуют в боевой операции.

Когда обоз  вплотную приблизился к стогам сена, последовала команда командира: «Огонь!». Длинными очередями из пулеметов и автоматов, залпами из винтовок большинство немцев было убито наповал. Однако отдельные фашисты выскочили из фургонов, залегли около стогов и начали стрелять из автоматов в нашу сторону. А раненые лошади, теперь не управляемые, бросились в сторону леса и образовали настоящую свалку.

Перестрелка продолжалась несколько минут. Партизан Иван Цветков с пулеметом в руках вскочил и крикнул: «За мной, ребята!» С криком «Ура!» все бросились к стогам  и добили немцев. Только один немец и один полицейский, случайно уцелевшие, подняли руки и взяты в плен. Во время этой атаки погиб наш боевой товарищ, председатель колхоза Гаврилов. Вражеская пуля попала ему в лоб.

Обоз полностью разгромлен. Более двадцати немцев нашли себе могилу вблизи деревни Булыжа. Командир отряда приказал одну лошадь взять в лагерь, остальных расстрелять. Жуткое зрелище смотреть, как расстреливают лошадей, этих трудолюбивых животных, но иного входа не было. Из трофеев взяты автоматы, винтовки, два седла, несколько одеял. Отряд вернулся в свой лагерь с победой. Приведенного полицейского без допроса и суда растреляли, как изменника Родины. Пленного немца напоили чаем с  сухарями. Командир отряда поручил мне его допросить. Я знал немецкий язык, хотя и слабо.

Задаю немцу вопрос, он неохотно отвечает. Назвал себя Франц Глейсман из Восточной Пруссии. Из допроса выяснилось, что этот Франц выходец из семьи крупного землевладельца, участвовал в войне с Польшей, в завоевании Бельгии и Франции. На восточный фронт прибыл в составе кавалерийской части в начале сентября 1942 года, участвовал в боях с партизанами.

Пленный дал сведения о расположении немецких войсковых частей на данном участке фронта, их вооружении, о местах нахождения штабов полков и дивизии. Эти сведения, да и самого пленного, следовало переправить через линию фронта. К сожалению, такой возможности не было; отряд не имел никакой связи с советским тылом.

Чем ответили немцы на разгром обоза? Они два последующие дня вели из орудий обстрел Булыжской дачи. Снаряды рвались где-то в стороне от партизанского лагеря и никакого вреда нам не причинили. Однако оставаться здесь на временной стоянке дальше не было необходимости. Надо перейти в другое место для проведения новых боевых операций.

1  2  3  4